Помоги сайту

Он был красив, высок и строен, такой блондин в расцвете лет,
И он всегда носил с собою большой, красивый пистолет.
Он был в себе вполне уверен, презренных денег не считал,
Менял машины, как перчатки, и, что хотел, от жизни брал.

А был еще один такой же непотопляемый герой.
Всегда имел в кармане деньги, всегда доволен был собой.
Он тоже был высок и строен, он тоже был в расцвете лет.
Не расставался с пистолетом. Забыл сказать - он был брюнет.

Memento mori !

И вот они спокойно жили, заботясь каждый о своем,
Снимали девок, водку пили, похмельем мучились потом.
Дни проходили, жизнь бежала, творились разные дела,
Судьба-злодейка не дремала и вот однажды их свела.

Memento mori !

Они сошлись, как два барана на узком каменном мосту,
И их горячую беседу было слышно за версту.
Они друг с другом говорили на специальном языке,
И наш герой держал в кармане пистолет в своей руке.

Кто виноват, что так сложилось... Судьба бывает очень зла.
Ему еще не приходилось встречать такого же козла.
И вот он криво улыбнулся и вынул пушку наконец,
Нажал курок и промахнулся. И тут ему пришел  ****** .

Memento mori !

        Am
А нахрена халерику ехать в ту Америку,
        Gm                   A7
Я могу туда по телефону позвонить.
        Dm
Правда счет придет потом и цыфирь на счете том,
F Е
Ои-е-еи придется заплатить.

        Am
Шесть рублей минуточка это вам не шуточка,
        Gm                       A7
Так на разговор уйдет зарплата или две.
        Dm
Полчаса поговорил будто месяц водку пил -
        F                       E
Денег нет и слабость в голове.

        Am     E   Am     E
Припев: Ох уж эти мне звонки,
        E   Am      E     Am   E
Уж больно цены высоки,
        E Am E    Am   E     Am     E   Am  E
И океаны широки, и абоненты далеки.

Так значит я и говорю что за две фразы по рублю,
Что-то больно круто как за срочныи телеграф.
А может проще мне туда чтоб не тревожить провода,
А может быть я в чем-то и не прав.

Припев:
   Вот возьму оформлю я визу в Калифорнию,
   Что билет что разговор стоимость одна.
   Сяду я на параход, он восемь днеи туда идет,
   И вот она заморская страна.

А с парахода на такси, но только мастер не труси,
Как то раз ты вез меня с Гражданки на вокзал.
(Гражданка это один из раионов Питера)
И вот опять везешь меня что ж понимаю я тебя,
Ты за телефон платить устал.

Припев.

И вот я в "боинге" сижу и фильмы с Бронсоном гляжу,
Скоро уж посадка, в Сан-Франциско ждут друзья.
Выпью пива баночку, трахну негритяночку,
И бесплатно наболтаюсь я.

Но тут зазвякал телефон, он прервал мои сладкии сон,
Сигарета черт погасла, спички вот они.
И вот я трубочку беру, сбоку часики кладу,
"Америку заказивали?" - Да, да, да, да... - " Говорите..."

Припев.

В "Березку" ломятся, к прилавку не пробиться,
Но не канают там советские рубли.
Для тех кто трудится в далекои загранице,
Шикарныи импорт за валюту привезли.

Везли по воздуху по морю и по суше,
И привезли в прекрасныи этот магазин.
Чтоб мог одется или музыку послушать,
Домои вернувшиися советскии гражданин.

Припев:
   А у "Березки" ходят лохи, чеки покупают,
   А веселые ребята бабки им ломают.
   Было много стало мало, велика беда,
   Как нахапаешь еще, приходи суда.

Вот смотрит девушка продукцию "Ланкома",
И остальное все как следует при неи.
Она из "Пулковскои" и мне чуть-чуть знакома,
Вчера я дал еи за услуги сто рублеи.

Тут как-то БыЛ на автостанции с подвескои,
И за ремонт полтиник в гору заплатил.
Так этот фраер что менял мои железки,
Смотри, смотри четыре "шарпа" потащил.

Припев.

Кассирша в чеках ловко дырки выстригает,
В дверях стоит дурнои от сутолоки мент.
Какои-то ломщик "панасоник" провиряет,
И смотрит сзади "маде ин Япан" или патент.

А рядом чукчя примеряет босоножки,
Не посмотрел дурак ведь это "Скороход".
А ну поиду с ним побеседую немножко,
Быть может чеки он один к пяти возьмет.

Припев.

Как много граждан побывало за границеи,
И привезли сюда валютные рубли.
Вот тот грузин он на иначь как с Ницы,
И две цыганки с Кубы только что пришли.

В "Березку" ломятся, к прилавку не пробится,
Но не канают там советские рубли.
Для тех кто трудится в далекои загранице,
Шикарныи импорт за валюту привезли.

В городе дождь, дождь как всегда.
Поздняя ночь, повсюду вода.
Мокрый асфальт, фонарей тусклый свет.
Этот дождь идет давно - четыре тысячи лет.

Темно без тебя на небе моем,
Усмешка луны смыта дождем.
Снова в груди шевельнулся стилет...
А дождь все идет, и конца ему нет.

Вчера, сегодня, завтра - день не в счет.
А дождь все идет, дождь все идет.

И я не знал, с чего начать, когда под дождь попал.
Пытался гром перекричать и небо проклинал.
И понял я, что дождь сильней, чем слабый голос мой,
И ранним утром дверь твоя осталась за спиной.

Из темноты бродячий пес пришел к моим ногам,
И то ли слезы, то ли дождь стекают по щекам.
Мне ветер на ухо шепнул: "Иди, чего ты ждешь!"
И я, закрыв глаза, вдохнул летящий с неба дождь.

Вчера, сегодня, завтра - день не в счет.
А дождь все идет, дождь все идет.

И вот настала ночь, на башне бьют часы.
Погасли фонари и стали улицы пусты.
В моих глазах горит полная луна,
И ты сегодня выходи на улицу одна.

Не бойся темноты, луна укажет путь.
Поверь мне, ты не сможешь куда-нибудь свернуть.
Иди на этот свет, увидишь над собой
Мой черный силуэт, подсвеченный луной

Этой ночью я буду ждать тебя.

Я слышу, как звучат твои неровные шаги.
Когда тебя я позову, ты только не беги.
Я поцелую тебя так, что ты забудешь обо всем.
Откуда ты, и как зовут, и кто ты есть, и где твой дом.

Звезды встали на места, и наконец настал наш час.
Никто из смертных не увидит и не услышит нас.
Лишь для нас двоих эта музыка звучит,
И у тебя на нежной шее мой поцелуй горит.

Этой ночью я буду ждать тебя.

Музыкант поет свои песни,
Политик плетет свою ложь,
Ровно в восемь начнутся "Вести",
А ты опять за пивом идешь.
В стекле живет отражение,
Ветер носит собачий лай,
Никто не придет в воскресенье,
А несчастному светит рай.
Безумец владеет всем миром,
Бездомный живет под мостом,
Красотка танцует с вампиром,
А лжец клянется крестом.
Спящему много не надо,
Спорщику нечем крыть,
Пастырь блюдет свое стадо,
А пловец мечтает доплыть.
 И день проходит, и близится ночь,
 И все начнется, все начнется снова.

Путник шагает прямо,
Любовник скулит под окном,
Художник рисует даму,
А солдату приснился дом.
Беглец спасается бегством,
Упрямец пускается в спор,
Старик возвращается в детство,
А палач ласкает топор.
Сфинкс никогда не плачет,
Третий не нужен двоим,
Игрок призывает удачу,
А Фортуна смеется над ним.
Бродяге приходится туго,
Скупой бережет старье,
Все в мире идет по кругу,
И каждый получит свое.
 И день проходит, и близится ночь,
 И все начнется, все начнется снова.

Сперва был один, а потом был другой,
Но никто не запомнил имен.
Третий знал продолженье истории той,
Только знать бы, куда делся он.
А четвертый от них ушел навсегда,
И в глазах его небо смеялось.
Он сказал мне: "Всегда возвращайся туда,
Где сердце твое осталось".

А они все решали, кто первый из них,
И друг в друга камнями кидали.
Поделить порывались весь мир на троих
И небо в свидетели звали.
А четвертый сказал: "Это все ерунда,
Тебе это все показалось,
Я всего лишь хотел бы вернуться туда,
Где сердце мое осталось".

Сперва был один, а потом был другой,
Третий тоже куда-то пропал.
А четвертый, смеясь над историей той,
Много разного мне рассказал.
И теперь, вспоминая, что было тогда,
Я оставил бы самую малость.
Я хотел бы всегда возвращаться туда,
Где сердце мое осталось.

До чего же мы живем интересно,
Отчего же мы так веселы, братцы?
То ли солоно нам, то ли пресно,
Я хотел бы в этом всем разобраться.
Горько плачем о загубленных братьях,
Проклиная равнодушное небо.
Но день пройдет, и, позабыв о проклятьях,
Как всегда, желаем зрелищ и хлеба.

Помним день сороковой и девятый,
Посыпаем раны солью и перцем.
Если нужен нам Христос, то распятый,
А поэт - так с разорвавшимся сердцем.
Лезем в печку раньше батьки и срока,
Забываем, что затеяно нами,
Ну, а прежде, чем послушать пророка,
Закидаем его, падлу, камнями.

Глушим водку, обливаясь слезами,
И горланим нечестивые песни,
А дороги, что построены нами,
Не приводят в Рим, хоть ты тресни.
Зато какие мы все смелые, братцы,
Не боимся ни ментов, ни Геенны,
Не хватает мне ума разобраться,
То ли прокляты мы, то ли блаженны...

Однажды ранним утром я к тебе пришел
И две бутылки пива поставил на стол.
Две бутылки пива и пачку сигарет.
Я принес бы водки, но денег больше нет.
Две бутылки пива стояли на столе.
Ты был последним из тех, кто оставался в седле.
И ты, конечно, помнишь, что было вчера,
Ведь только ты один развлекался до утра.

Я знаю таких веселых ребят.
Ну что же, добро пожаловать в ад !

Ты привел с вокзала девочку двенадцати лет
И заставил ее всем сделать минет.
Это ты подсунул бритву атаману детей,
И это ты сказал слепому: "Завтра будет светлей".
Ты рисуешь на себе то, что тебя ждет,
И ждешь того, что никогда не придет.
Оставляешь за собой вереницу теней,
И смеешься над тем, кто поверил ей.

Я знаю таких веселых ребят.
Ну что же, добро пожаловать в ад !

Ты веселился, как мог, а в глазах был страх,
Если что-то можно было прочесть в твоих глазах.
Ты пил больше всех и не мог опьянеть,
Я думаю, что просто ты хотел умереть.
Ты любишь толпу и боишься людей,
У таких, как ты, не бывает детей.
Ты свято веришь в то, что жизнь всего одна,
И ты должен это пойло выпить до дна.

Я знаю таких веселых ребят.
Ну что же, добро пожаловать в ад !

Друзья, гитара и вино со мной давно, уже давно,
И было б странно что-нибудь менять.
Тепло руки, стакан вина и разговоры допоздна,
Чего еще, по-твоему, желать?
Вьется дым от сигареты, сколько песен нами спето, о-о-о....
Мы пьем вино и жизнь до дна, и улыбается луна...

Давно настал полночный час и небеса глядят на нас,
И мы на них сегодня поглядим.
Горит свеча в окне моем, мы снова выпьем и споем
О тех, кого мы любим и храним.
Вьется дым от сигареты, сколько песен нами спето, о-о-о....
Мы пьем вино и жизнь до дна, и улыбается луна...

Беспечный день сменяет ночь, и мы поэтому непрочь
Соединить стаканы над столом.
Друзья, гитара и вино со мной давно, уже давно,
И мы, конечно, что-нибудь споем.
Вьется дым от сигареты, сколько песен нами спето, о-о-о....
Мы пьем вино и жизнь до дна, и улыбается луна...

У меня есть жаба, она не спит ни темной ночью, ни днем,
На моей груди она тихо сидит и думает о чем-то своем
Я хотел купить дорогих сигарет в красивом ларьке на углу,
А она говорит мне: "Нет, нет, нет!",и вот теперь я курю "Стрелу".

Жаба, жаба, душит, душит жаба.
Жаба, жаба, жаба моя.
Жаба, жаба, душит, душит жаба.
Жаба, жаба, душит меня.

Я назначил свидание одной мадам и захотел ей купить букет,
И только я полез за деньгами в карман, а жаба мне шепчет: "Нет!"
Но это все же свидание, и я хотел для дамы шампанского взять,
И только я направился в винный отдел, а жаба говорит:"Стоять!"

Жаба, жаба, душит, душит жаба.
Жаба, жаба, жаба моя.
Жаба, жаба, душит, душит жаба.
Жаба, жаба, душит меня.

Мой друг напился, потерял все, что мог, и денег у меня попросил.
Но достать из кармана свой кошелек мне просто не хватило сил.
Ну как я могу ему отказать, я не могу его обмануть,
Я просто должен товарищу денег дать, но жаба вскочила на грудь.

Жаба, жаба, душит, душит жаба.
Жаба, жаба, жаба моя.
Жаба, жаба, душит, душит жаба.
Жаба, жаба, душит меня.

Дальняя дорога, открытое окно,
Подожди немного, теперь уж все равно.
В этом мертвом доме крысы по углам,
Здесь никого нет, кроме тех, кто не нужен нам.
Сломанные двери, потеряны ключи,
Я тебе не верю, но только не молчи.
Вьется паутина в солнечном дыму,
Старая картина, кто там - не пойму.

На равнодушных небесах все в порядке.

Призрачные стены тают на глазах,
Я думал, это камень, оказалось - прах.
Зыбкое виденье за окном плывет,
Господи мой, Боже, что нас завтра ждет?
Чертит чья-то птица в небе письмена,
Что тебе приснится, несчастная страна?
Дальняя дорога, открытое окно,
Подожди немного, теперь уж все равно.

На равнодушных небесах все в порядке.

Эй-эй, не надо спешить, сядь со мною рядом.
Я хочу с тобой говорить, только спешить не надо.
Я бы хотел рассказать тебе о том, что видел за тысячу лет.
И показать тебе чудеса, которых в общем-то нет.
Я найду для тебя слова, похожие на шум воды,
И расскажу тебе про острова, на которых не знают беды.
Я могу показать тебе, где короткую дорогу найти.
А на ночь спеть тебе песню о тех, кто всегда в пути.

 Святые пьянствуют в аду, а я иду, иду, иду......

Я оставил надежду, войдя туда, где ты живешь, как рыба в воде.
Я сегодня готов с тобой танцевать, предоставив вести тебе.
Я буду делать все так, как ты хочешь, пока не придет рассвет.
Сегодня твой день, и ты, конечно, от меня не услышишь "нет".
Вижу радость в твоих глазах - отлично время проводим мы!
Жаль, что все это мне напоминает пир во время чумы.
Я знаю - в мышеловке бесплатный сыр, а в дурдоме нелепые слухи.
Скажи, за что мне любить твой мир, в котором пули летают, как мухи?

 Святые пьянствуют в аду, а я иду, иду, иду......

Был вечер и был разговор, и была бутылка вина.
Потом, конечно, настала ночь, и мы выпили ночь до дна.
А утром я, как всегда, ушел, не прощаясь, пока ты спишь,
Оставив записку, что я, быть может, сегодня уеду в Париж.
Я не знаю, что снится тебе, пусть это будет бал.
Наверное, если бы я был там, я бы тебя не узнал.
Я знаю - что будет, того еще нет, а что было, уже не вернуть.
И я опять ухожу в рассвет, чтобы снова продолжить свой путь.

 Святые пьянствуют в аду, а я иду, иду, иду......
 Святые пьянствуют в аду, а я иду, иду, иду......

Когда мне одиноко, когда и солнце мне не светит,
Когда мне одиноко, когда и солнце мне не светит,
Я беру гитару в руки и играю этот блюз.

Когда я сказал одному человеку: "Я люблю тебя",
Когда я сказал одному человеку, я не помню, кому:
"Пойдем со мной",
Я услышал смех в ответ и сам смеюсь, сам смеюсь до сих пор.

Когда погаснет свет, когда погаснет в этом зале свет,
Вы все уйдете домой, и только этот блюз останется со мной.

Сидел я как-то вечерком в компании друзей,
Мы соберемся, только позови.
Мы чинно пили впятером массандровский портвейн,
Беседа шла о смерти и любви.
Один из нас, не помню, кто, расслабившись вином,
Трагично сделал жест, нахмурил бровь,
И рассказал нам грустную историю о том,
Как пережил несчастную любовь.

А мы нальем ему вина - жизнь прекрасна и длинна.
А если мало, мы ему еще нальем,
Пусть выпьет с нами, как всегда, и не мечтает о былом.

Другой, дослушав о любви, ударился в тоску
И нас добил историей своей.
Он заявил, что пережил на своем веку
Измену и предательство друзей.
Он со слезами на глазах сказал, что лучший друг,
Не раз его спасавший от врага,
Ему был словно брат родной, и вот однажды вдруг
Ему наставил классные рога.

А мы нальем тебе вина - жизнь прекрасна и длинна.
А если мало, мы тебе еще нальем,
Выпей с нами, как всегда, и не печалься ни о чем.

Сидел я как-то вечерком в компании друзей,
Шел разговор о жизни, как всегда.
И не кончался на столе массандровский портвейн,
А за окном текла в реке вода.
И я сидел и молча пил красное вино
И слушал, как шумят мои друзья.
Я любовался на закат в открытое окно,
Кому нужна история моя!

Я налью себе вина - жизнь прекрасна и длинна.
А если мало, я себе еще налью,
А напьюсь, так расскажу им историю свою.

На берегу бесконечной реки
Глупая птица протяжно кричит,
С шорохом волны бегут на песок,
С дальнего берега песня слышна.
Дни нашей жизни, как волны реки,
Плавно бегут вслед за песней небес.

В струях, сплетенных в случайный узор,
Я наблюдаю серебряных рыб,
В смутных тенях спящий город на дне,
Может быть, это лишь видится мне...
Дни нашей жизни, как волны реки,
Плавно бегут вслед за песней небес.

Я на песке чье-то имя пишу,
Волны небрежно стирают его,
Все погрузилось в полуденный сон,
Я растворяюсь в горячих лучах.
Дни нашей жизни, как волны реки,
Плавно бегут вслед за песней небес.

Я знаю восемьдесят тысяч слов,
Но все они звучат не так.
Я сделал сорок миллионов шагов,
Но не ушел никуда ни на шаг.
Я выпил вина лет на триста вперед,
Но истина вильнула хвостом.
Я знаю, что каждый из нас умрет,
Но я надеюсь, это будет потом.
А пока еще есть надежда.

Я имел сто рублей и имел сто друзей,
Но оказалось, что они по рублю.
Я был кому-то нужен и кого-то любил,
А теперь я не знаю, кого я люблю.
Я пытался понять, что происходит вокруг,
Кто-то плачет, а кому-то смешно.
Я жду, когда замкнется этот дьявольский круг,
И мне уже почти все равно.
Но пока еще есть надежда.

Когда придет разлуки час, не опускай печально глаз,
Мы никогда не расстаемся навсегда.
Мне сегодня спать невмочь, я у окна стоял всю ночь
Смотрел, как по стеклу ползет вода.
Кем я был и кто я есть, и вообще - зачем я здесь, никому неизвестно.
Я хотел бы это знать, а вообще-то наплевать, если честно.

И снова ты ко мне придешь и нарисуешь на ладони рай.
Настанет время - уходи, но никогда не говори "прощай".

Ты приходишь, как всегда, словно легкая вода,
Чтобы полетать в моем небе.
Теплый день обнимет нас, а потом настанет час
Вспомнить о вине и о хлебе.
Но только что-то здесь не так, наверно вовсе я дурак,
А может быть, во мне мало перца.
Заклинаний не тверди, и, если хочешь, уходи,
Но только не кусай меня в сердце.

Но снова ты ко мне придешь и нарисуешь на ладони рай.
Настанет время - уходи, но никогда не говори "прощай".

Ты уйдешь, махнув рукой, ну что же делать - Бог с тобой.
Тенью на дороге растаешь.
След твой - словно на песке, а песок - в моей руке.
И завтра ты меня не узнаешь.
Одиночество ночей и череду похожих дней ты разбавишь вином.
Автопортретами друзей и тенью музыки моей украсишь свой дом.

И снова ты ко мне придешь и нарисуешь на ладони рай.
Настанет время - уходи, но никогда не говори "прощай".

Когда ты смотришь на меня, ты думаешь о том,
Сколько денег в моем кошельке.
А также о том, сколько стоит мой дом и часы на моей руке.
Я курю дорогие и это знак того, что все будет ОК.
И даже то, что я не дурак, оценено в мензуре твоей.
Ты хочешь ехать в Европу?  Поцелуй меня...

Ты открываешь свой маленький рот, и я жалею, что я не глухой.
Ставлю пиво тому, кто найдет, о чем говорить с тобой.
Я смотрю в твои голубые глаза, как в пустой граненый стакан,
И не могу ничего сказать, как самый последний болван.
Ты хочешь ехать в Европу?  Поцелуй меня...

Все прошло и замерзла река, и я давно уже не твой герой.
Я с трудом вспоминаю те времена, когда мы пили вино с тобой.
Все прошло и ты, конечно, найдешь не такого, как я, дурака.
Все будет хорошо, все будет ОК, но это потом, а пока
Ты хочешь ехать в Европу?  Поцелуй меня...

Am                                           E
Ревека Абрамовна Кушнер на лестнице нашеи жила,
E                                             Am
Сметанку, колбаску, яички у нас в магазине брала.
Am                        A7                         Dm
Усы и подмышки не брила, я в лифте с неи ездить не мог,
Dm                  Am      E                   Am
Теперь эта стерва свалила куда-то на ближнии восток.

Борис Леонидоич Ривкин учитель по физике был,
Он даже ко мне после школы домои пару раз заходил.
И все говорил мне что Колька на третии останется год,
Так эта жидовская морда теперь в Сан-Франциско живет.

Была в поликлинике доктор Рахиль Исааковна Шварц,
Была она наш участковыи, меня посылала на кварц.
Теперь она моет посуду на двадцать шестои авеню,
И писем не пишет оттуда про жизнь про собачью свою.

Тут был я знаком с шахматистом, махровыи такои марамои,
Теперь он в Нью Иорке таксистом, и негров развозит домои.
А бывшыи завсклад Минерович теперь уж ничто не крадет,
Уже третии год во Флориде, и ихние пляжи метет.

Куда ж они ехали гады и что им не нравилось тут.
Вот так им и гадам и надо пусть пляжи чужие метут.
Пусть моют чужую посуду себе добывая на хлеб,
Пускаи пожалеют иуды, что раньше ругали совдеп.

Теперь вашу лавку прикрыли, теперь вам туда не удрать,
И что вы там все позабыли, и тут есть чего подметать.
И здесь вам работа наидется, кирку и лопату дадим,
Не так уж вам сладко придется там за океаном своим.

Пустите меня за границу я им кое что обьясню,
Уж лучше портвеину напится чем родину бросить свою.
Сосед рассуждал сам с собою что мало их Гитлер давил,
Так я одному марамою в замок эпоксидки налил.

Ночь, ни звука, я попал в тебя из лука,
Я задел тебя случайной стрелой...
Я стреляю, и куда-то попадаю,
Я играю стальной тетивой...

Значит, так. За спиной - Восток. Иди на закат, не жалея ног.
Спешить не стоит- резона нет, у тебя впереди две тысячи лет.
Ты сделал шаг и сделал другой, и снова мост запылал за тобой.
Меняют друг друга ночи и дни и ложится дорога под ноги твои.

Ты слышишь эти странные звуки?
Это где-то развлекаются суки, которых мы любим.

Ах, как пенится пиво красиво, наверно, любви не бывает без пива...
Вьется-плывет сигаретный дым, все стало другим, все стало другим.
Изящный жест, поворот головы, дуновение ветра, шелест травы,
Движенье воды и облака так низко, и музыка близко, близко...

И под песни о любви и разлуке
Тихо млеют красивые суки, которых мы любим.

Не думай о том, что было вчера, сегодня совсем другая игра,
Другая игра и другие маски, другие друзья и другие ласки,
Другие ключи и знаки другие, и даже слова совсем не такие,
Другой сюжет и другая роль, и только та же самая боль.

О, как твои покусаны руки!
Я знаю, так ласкаются суки, которых мы любим.

Дивная ночь и волшебный день, что это было и чья это тень?
Наверно, все это было во сне, вот только застывшая тень на стене...
И этот тихий и странный звук, и этот брошенный в угол лук,
И скучное небо над головой, и это все остается с тобой.

И только запах гниющих цветов, и только оскомина никчемных слов,
И только присохший к столу стакан, и рядом с ним деревянный наган,
И в грязном окне непонятный свет, и снова идти две тысячи лет,
И ты уже решил - черт с ним со всем! И всеже - зачем, зачем?

Они играют в это просто от скуки.
Это просто красивые суки, которых мы...