Помоги сайту

Чур, меня Родина, чур, кровавой рукой за горло. 
Не надо хватать, молчу, и без того, как мертвый 
Чур, меня родина, чур, не заласкай до смерти. 
Молюсь я и жгу свечу, чтоб не забрали черти. 
Которых давно из ада ты призвала служить. 
Не надо меня, не надо, рано еще душить. 
Дай надышаться гнилью с детства родной до слез, 
Цветочной пыльцой или пылью всяческих производств.
Чур, меня родина, чур, избавь от своей заботы 
Любви твоей не хочу мне еще жить охота.

Стоять в кругу невидимых стволов 
Привычно полагая центром круга 
Свой темный лик, где некий птицелов
Раскинул сеть душевного недуга. 
Хотя быть может душеньке твоей 
Угодно думать, глядя против света, 
Что эта сеть всего лишь тень ветвей
И песня птички все еще не спета.

Когда под утро стихнул снег, 
Осталось только свету сбыться 
Сквозить и за окном клубиться 
: тяжесть век 
И я : на мгновенье 
Прожить в домашней теплоте 
Зависшая : 
Блеснувшей лунной духоте
Сквозь слухи смутных очертаний, 
Не помнящих касанья рук 
Сквозь строки знаков без названий
Сочится не рожденный звук.

Я дней не тороплю и не страшусь молвы,  
Как велено терплю и верую, увы.  
Зачерпываю синь, а вместе с ней тоску,  
Я легче паутин тоску свою сотку.  
И лезут чередой, как сельди сеть путин,  
И длится коридор, где свет в конце пути.  
Где запертая дверь способна разлучить,  
И хуже нет потерь, чем потерять ключи.  
Прохожие глаза, прохожая судьба,  
Я сам себе вокзал, я сам себе судья.  
Как пращур кочевой я не устал идти,  
Скажите, для чего есть свет в конце пути.  
И никуда не выйти из темноты колодца,  
И нету смысла выпить иль в вену уколоться.  
Глаза глядят из тьмы и сердцу сладко стынется,
Ужели гости мы и целый мир - гостиница,  
Не скрыться от потерь, но свет в конце пути,  
Где ждет ночной портье и выдает ключи.

О, как неровен час, минута, миг 
У моего плеча восстанет прах костьми 
О, истина проста для сущего всего 
Неровен час, восстать из праха своего 
Пусть рожей сладко быть в колоннах и рядах, 
Но я устал любить, но я могу предать. 
И помутневший глаз недвижен словно плес, 
Пусть я последний гад, пусть я последний пес 
Но сердцу благодать обуглится в кострах, 
Неровен час восстать и обратиться в прах. 
Лизнуть, как пес пилу дрожащим языком 
Я вас давно люблю, я с вами не знаком. 
Кровь хлынет горлом пусть, но не наружу - внутрь
Я выбрал этот путь, когда другие врут 
И глупо поучать остервеневший люд 
Восстать, неровен час, неровен час, - убьют 
И служит ремеслу Хароново весло 
Нет избраннее слуг, нет загнаннее слов. 
Сниму сглаз пятаки, и дам ему в ладонь. 
Что вечные стихи, что таинства Мадонн. 
Когда тоска Христа вошла в тебя как тень, 
Неровен час восстать, восстать на третий день.

Безумцы, демоны, бунтовщики, слепцы, 
Лакеи, пьяницы, бродяги, гордецы 
И незнакомки падшие в собольих мехах, 
Лесник сидит с глухой тоской в груди. 
Вот, русская поэзия, гляди, 
Кто собеседник твой в твоих застольях 
От тех же слов, от этих же плодов, 
Из тех же язв, из этих же трудов. 
Вы грустью кормите, слезу всей чашей пьете
Всё надкусив, всё перебрав вокруг. 
Ты, как они испытываешь вдруг 
Тоску пресыщенной и горделивой плоти. 
И отрывая взгляды от стола, 
Срываешься из душного тепла, 
Дыханий человеческих, что слякоть 
Перед лицом отчизны роковым 
Почти как преподобный Серафим 
Всю тысячу дней пробедствовать, проплакать,
Припасть к земле, склониться у креста 
И лишь пред небом отворить уста 
Что ж и теперь никак не позабудешь 
Тот серый сброд отверженных больных: 
Несчастных сотрапезников твоих - 
Убийц, калек, блаженных, чудищ.

Куда несет нас конь крылатый 
На это трудно дать ответ. 
Живем мы от зарплаты до зарплаты,
Но все же платим вовремя за свет
Неосязаемы высокие идеи, 
И почему-то исстари ведется: 
Тот, из кого не вышло Прометея 
В пожарные навечно подается.

Новый пленник тяжкой атмосферы. 
Нависает марево тумана. 
Словно раб, истерзанный с галеры, 
Нервный путник, озираясь странно. 
Он придет подавленный и зыбкий, 
Поскорей стараясь оказаться 
Под электроламповой улыбкой. 
Там в квартире храбрости набраться: 
Посмотреть сквозь стекла в мутный вечер,
Усмехаясь над неясным светом. 
И расправив узенькие плечи 
Снова возомнить себя поэтом.

Смотри, идет работа не на страх
Уже сомкнулась туча грозовая 
И застывает время на губах 
Дыхание почти перекрывая. 
Смотри, не видно верного пути 
И мечутся, уйдя из-под контроля
Безумные штрихи на белом поле, 
Которым общей точки не найти.