Дополнительная информация
Андрей Макаревич любит джаз. Раньше ему удавалось скрывать сие пристрастие, и получалось неплохо. Молодой Макаревич с буйными кудрями любил Beatles и рок, благодаря чему обогатил нашу музыку несколькими десятками замечательных песен, не имеющих к джазу никакого отношения. Избавившись от кудрей, Андрей Вадимович вернулся душой к "музыке толстых", которая перестала противоречить его обуржуазившейся фигуре. Играть джаз в рамках "Машины времени" он, правда, так и не решился, оставив этот ансамбль в качестве оплота шалящих рок-старичков. Их шалости до сих пор получаются симпатичными, однако капитана "Машины времени" все чаще видят в менее молодежных жанрах. В них его уже несколько лет сопровождает "Оркестр креольского танго", собранный из виртуозных инструменталистов широких музыкальных взглядов. Любимое занятие нынешнего Макаревича - заручившись поддержкой "ОКТ", заставлять давно известные песни звучать респектабельно. В случае с новыми обработками хитов "Машины времени" это выглядело забавно - некоторые композиции изменились до неузнаваемости, и было довольно любопытно наблюдать за тем, как храбро Андрей Вадимович препарирует собственную "классику". Далее Макаревич с "Оркестром" взялись за песни Марка Фрейдкина - и с альбомом "Тонкий шрам на любимой попе" тоже преуспели. Поскольку мало кто слышал, как поет свои циничные произведения под гитару сам автор, то трактовка "ОКТ" показалась публике очень интересной. Это вдохновило Макаревича на продолжение: следующим стал Булат Окуджава. Как и в случае с Фрейдкиным, лидер "Машины времени" объясняет, что песни в своих оригинальных версиях устарели, и, чтобы донести их до нынешнего слушателя, нужно осовременить звучание, добавить к расстроенной гитаре и скрипучему голосу клавишных да дудочек. Короче говоря, "про зайцев, Сеня, - это неактуально. Послушай лучше про "Остров невезения".
Если культового Фрейдкина можно было безнаказанно улучшать сколько угодно, то в случае с кумиром интеллигенции Булатом Шалвовичем Окуджавой, для прощания с которым была перекрыта целая улица Арбат, этот номер, увы, не прошел. "Современный слушатель", к которому апеллирует Андрей Макаревич, вряд ли способен открыть эти песни благодаря новому звучанию. Для альбома были выбраны большей частью не самые широко известные произведения Окуджавы, и на невнимательный слух их теперь крайне сложно отличить от других приджазованых упражнений Андрея Вадимовича с "Оркестром креольского танго". Эти композиции - опять-таки, не знатокам - вполне можно принять за очередную порцию песен Макаревича из тех, что раньше он исполнял под гитару, а теперь под чуть более респектабельный аккомпанемент "ОКТ". Окуджава тут будто бы и не при чем. Однако в трек-лист вошли и композиции, которые знают даже те, кто совершенно равнодушен к творчеству Булата Шалвовича - "Песенка кавалергарда", "Надежды маленькой оркестрик", "Молитва" и т.д. В этих произведениях излишеством кажутся даже вкрадчивые дудки и шепчущее фортепьяно, не говоря уже о голосе Макаревича. Но в этих тактичных рамках "ОКТ" удержаться не может: "Песенку о ночной Москве" (тот самый "Оркестрик") они превращают в залихватский кабацкий номер с подвизгивающим дамским бэк-вокалом. Тихая "Молитва" тоже снабжена каким-то хоралом, столь же неуместным, как и самодовольные интонации Макаревича, так непохожие на подлинную интеллигентную печаль не умевшего петь и плохо игравшего на гитаре Окуджавы.
Не подумайте, мы не против кавер-версий и современных обработок. В конце концов они действительно продлевают жизнь хорошим старым песням, чьи исполнители уже ушли. Пусть перепевают, стараясь вложить в пожелтевшие ноты что-то свое. Только не нужно брать на себя чужие функции и заранее объявлять эти песни безнадежно устаревшими, а себя - их единственным спасителем.
Виктор Шкурдюк, InterMedia